назад

(c) Ives de Gris

Поезд следует на хрен

Я решил уехать с дачи приятеля довольно рано, сославшись на дела, которых не было, и мужественно устояв перед приглашением послать все и пообедать, а только потом поехать. После вчерашней гулянки мне пришлось переночевать у него, и я был по горло сыт дачной жизнью.

От хорошо знакомого мне Курского вокзала и прилагающегося к нему Горьковского направления, я никаких сюрпризов не ожидал. С этим местом для меня были связаны только две странности. Во-первых, почему Горьковское направление не переименовали в Нижегородское? Во-вторых, почему от вокзала и до не знаю уж какого места пути Горьковского направления проходят справа от путей Курского, хотя потом как раз Курская дорога уходит на юг, направо? Что-то и в том, и в другом было нелогичное.

Электричка пришла и выпустила пассажиров на любимую всеми зайцами платформу, откуда можно было спрыгнуть на пути Курского направления и миновать все турникеты, легко поднявшись на низенькую платформу, где останавливаются поезда дальнего следования. Впрочем, как раз в это время все было даже еще лучше. Поезд дальнего следования очередной раз не умещался в отведенном ему пространстве, и вылез на территорию сопредельного вокзала. По этой радости были открыты ворота, и зайцы, а так же нелюбители толчеи у турникетов дружной толпой устремились в них. Я тоже был в этой толпе.

И вдруг я остановился, попытавшись превратиться в столб посреди платформы, и тут же получил локтем в живот и сумкой под колено. Это не заставило меня вновь слиться с толпой в едином порыве к свободе и халяве.

На каждом вагоне зеленой змеи поезда висели одинаковые таблички, гласившие "МОСКВА - НА ХРЕН".
И это удивительным образом совпала с моими сегодняшними - и вчерашними, и позавчерашними - мыслями. А уехать бы отсюда на хрен!

Если бы на поезде было написано что-то другое, я никогда не подошел бы к смуглой, похожей на цыганку проводнице, и не задал бы ей ни одного вопроса.

Но я подошел и спросил:

- Простите, куда идет этот поезд?

- Это никогда заранее неизвестно. Куда-нибудь. Навстречу судьбе.

- Но...

- Все очень просто. Билет стоит сто рублей. Вы вытягиваете наугад из тех, которые предложат. Это не имеет никакого отношения к судьбе или предназначению. Это просто слепой случай. Когда будет станция, на которой вы сойдете, вам скажут. Это может быть где угодно... Я не уверена, что обязательно в этом мире, но совсем не обязательно, что в ином. Потом вы сможете уехать оттуда на обычном поезде или на таком же как этот... Но в Москву вы больше никогда не сможете попасть. Есть поезд "Москва - на хрен", но нет поезда "На хрен - Москва". И автостопом или пешком вам домой не попасть.

- А сколько времени идет поезд?

- Как повезет. Смотря куда вам достанется билет. Возможно, один день, но чаще – не меньше недели. У нас только СВ, вам может достаться купе с попутчиком или без, но это от вас не зависит. У нас великолепный сервис, три вагона-ресторана на выбор, завтраки в купе, душ в каждом вагоне и санузел на два купе. Если вы хотите поехать, поезд отправляется в 00:01.

Наверно, это решило все дело. Я почему-то люблю уезжать на поездах, которые отправляются ночью. И около полуночи - замечательное время.

- Да, я поеду. А где продают билеты?

- Только у машиниста.

Хорошо, что я остановился у второго вагона, а не где-нибудь в хвосте поезда - он был довольно длинный.

- И билеты еще есть? - удивился я.

- Они всегда есть. Можно купить билет за минуту до отправления, но это неудобно - придется ехать без вещей. Конечно, любую проблему можно решить, но лучше все же, чтобы не пришлось это делать.

Я поблагодарил проводницу и подошел к кабине машиниста. Там мне предложили вытянуть билет из кучи, что напомнило мне какие-то давние, почти уже забытые экзамены.

Второй вагон. Значит, я поеду с той самой проводницей-цыганкой. Почему-то это показалось мне хорошим предзнаменованием. Почему-то в этот момент я забыл, что ни в какие приметы и предзнаменования не верю.
Домой я летел как не крыльях, по пути обдумывая, что взять. Брать придется много. Я не могу знать заранее, где я окажусь - в жарких странах или в окрестностях Северного полюса. Или Южного, что еще хуже. Но по сто костюмов на любую погоду тоже тащить глупо. Деньги и вечные ценности, типа золота... Я вылетел из дома и кинулся сперва в сбербанк, а потом в ближайший ювелирный, разом уподобившись придурочной бабе из дурацкой рекламы.

Я не смог удержаться и взял плеер с самыми любимыми кассетами и запасом батареек.

В итоге я набил чемодан, рюкзак и спортивную сумку. Никогда и никуда не ездил с таким количеством вещей, но я никогда и не ездил, даже приблизительно не представляя, куда я направляюсь.

Я опустошал холодильник, обесточивал квартиру и занимался прочей ерундой в такой спешке, как будто мне надо было быть на вокзале не к полуночи, а, скажем, к семи часам.

И потом вдруг остановился и плюхнулся всем весом на диван. Диван жалобно заскрипел, но больше никак свой протест не выразил.

Что я делаю? О небеса! Что я делаю?!! Я вот так вот запросто бросаю все, купив за сто рублей билет на поезд, идущий неизвестно куда.

Бросаю? Все?

На место внезапно охватившего меня смятения пришла холодная и спокойная уверенность. Что я бросаю? Дурацкую работу, которая дает мне средства к существованию, но особо прибыльной ее не назовешь и с большой натяжкой. Приятелей, с которыми меня по большому счету не связывает даже общность интересов. Девушку, с которой меня уже связывает не столько постель, сколько привычка.

В итоге получалось, что я бросаю только библиотеку и видеотеку. Все? Все. Но... Это, конечно, прискорбно и печально, и все же вполне терпимо. Я встал и провел пальцами по корешкам книг на ближайшей к дивану полке. С собой их не увезешь. А если взять только некоторые, то как решить - какие? Нет, надо все бросить. Всю прежнюю жизнь. И если она вся в книгах, то надо бросить и их.

Подходя к метро, я купил три блока сигарет. Сомнений не было. Был страх. Что я опоздаю. Что все это мираж, который рассыплется в прах...

Я несся, расталкивая немногочисленных уже пассажиров метро своим громоздким багажом. Они оглядывались вслед, думая, что я опаздываю, но это было не так. Время у меня еще было.

Поезд был на месте, и похожая на цыганку проводница улыбнулась мне, как старому знакомому. Она сообщила, что ее зовут Роза, а ее сменщика - Роман.

В купе я был один, но сразу же познакомился с суетливым толстячком средних лет из соседнего купе.

Он сообщил мне, что в первых вагонах едут долго. Он тут уже неделю, но если ему так выпало, что он будет ехать здесь всю жизнь, то он не будет против. Я не спросил его, откуда он едет, но он явно был не москвич.

В полночь поезд издал пронзительный гудок, а спустя минуту тронулся с места. Я по обыкновению смотрел в окно. Впереди меня ждала неизвестность. Но в этом не было ничего страшного или странного. Это было правильно и умиротворяюще.

Только когда поезд выехал из черты города, я вспомнил, что ни с кем не попрощался и оставил мобильный вприхожей на зеркале.

Я больше не принадлежал этому миру. Уехать на хрен... Раньше для меня это значило почти то же самое, что "совершить самоубийство". Просто уйти отсюда. Все равно, как.